Рэй Чен: «Все ноты уже есть, нужно просто убедить скрипку раскрыть их для слушателя…»

— В молодости вы переехали из Тайваня в Австралию, где прошли обучение по методу Suzuki. Чем этот метод отличается от более традиционных, каковы его результаты?

— Цель метода Suzuki состоит в том, чтобы дети комфортно выступали на сцене, испытывали положительные впечатления от музыки. На сцене все мы нервничаем, но стоит освоиться и привыкнуть к выступлениям перед слушателями, страх исчезает и заменяется удовольствием от игры. Да и музыка звучит ярче…

— С самых первых своих выступлений вы зарекомендовали себя как выдающийся исполнитель. Считаете себя вундеркиндом?

— Нет, не считаю. Но был момент, когда я понял, что действительно хочу играть на скрипке до конца своей жизни. Такие мысли появились у меня в восьмилетнем возрасте, когда меня пригласили в Японию играть на церемонии открытия Зимних Олимпийских игр 1998 г. Это стало решающим событием в моей жизни. Я познакомился с интересными людьми, совершенно новой культурой, попробовал необычную еду — и все это стало возможным благодаря скрипке!

— Вы побеждали во многих международных музыкальных конкурсах. Насколько важным для своей творческой карьеры вы считаете участие в подобных соревнованиях?

— Конкурсы — отличный способ для молодых музыкантов расти и развиваться во всех направлениях. Для тех из нас, кто не имеет шанса быть прослушанным на роль дирижера (в конце концов, как узнать, доросли ли мы до этой роли?), конкурсы помогают достичь необходимого уровня исполнительства. Легко сказать: «когда-нибудь я стану великим музыкантом», но малышам слишком тяжело ставить такие долгоиграющие цели (большинство восьмилеток просто не осознает, как много нужно для этого работать). Так что важно поставить перед собой четкие, реалистичные, краткосрочные цели, и достигать их не без удовольствия.

Никогда нельзя отправляться на конкурс, думая, что победа у тебя в кармане. Я проиграл гораздо больше соревнований, чем выиграл, и это помогло мне понять, где у меня слабые места. Проигрыши заставили меня предпринять усилия для совершенствования игры, так что для последующих конкурсов я уже был подготовлен более основательно.

Целеустремленность и смелость — вот необходимые составляющие успеха в любой области.

Никогда нельзя отправляться на конкурс, думая, что победа у тебя в кармане

Поверьте мне, 9-летний ребенок будет страдать от проигрыша меньше, чем взрослый 29-летний человек.

— В 2016 г. вы были в жюри Международного конкурса юных скрипачей имени Иегуди Менухина, — безусловно, одного из самых престижных конкурсов мира (вы его выиграли в 2008-м). Каково это — быть по другую сторону судейского стола?

— Я гордился этой ролью, понятное дело, но в то же время чувствовал себя непросто. На конкурсах видишь столько талантливых детей, которые триллионы часов потратили на подготовку и ждут, что следующим солистом будет он или она. От них можно услышать удивительные вещи, но нужно обращать внимание и на недочеты. А в конце состязаний ты как член жюри должен будешь сказать им в лицо, почему они не прошли этот отборочный тур. Да что говорить, даже обладателю второго места порой больно объяснять, почему он не занял первое. Кто-то скажет, что, мол, давайте оградим «детей» от подобных расстройств и жизненных реалий, однако они к своим 12 годам уже больше натренировались профессионально, чем иной 30-летний. Они упорны, они попали на конкурс не волей случая, а благодаря своей самоотверженной работе и бесчисленным репетициям. Все, что нужно, — дать им понять, что им есть чем гордиться сейчас, и их будущее светло.

— В одном из интервью вы сказали, что вас вдохновила музыкальная связь Баха с божественным. Как это влияет на ваше творчество?

— У каждого композитора свой музыкальный язык. Музыка Баха очень сильно связана с церковью: он служил капельмейстером в Лейпциге. Почти половина написанной им музыки, например, хоралы из четырех частей, полностью посвящены вере в Бога. Другие произведения, такие как сольные скрипичные сонаты и партиты или виолончельные сюиты, считаются светской (нецерковной) музыкой. Но в то же время музыкальный язык Баха — это прямая связь с божественным началом. Мы, инструменталисты, должны в ноги поклониться Баху не только за его волшебную музыку, но и за то, что она вдохновила будущие поколения композиторов.

— Вы исполнили и записали большинство великих скрипичных концертов. Как музыка Алексея Шора вписывается в ваш репертуар? Были ли вы знакомы с его музыкой ранее?

— Музыке нужно время, только оно может показать, заслуживает ли то или иное произведение остаться в веках, или же его срок — всего несколько лет. Большинство скрипичных концертов были написаны композиторами для конкретного скрипача или благодаря какому-либо красивому месту. Я считаю, что Seascapes Алексея Шора вдохновлены жизнью на берегах Средиземного моря и его дарами. В его музыке можно услышать и отголоски повседневной жизни острова, и что-то сокровенное, самобытное, а в иные моменты можно представить, как буря гуляет по морскому берегу.

— Есть ли в вашем репертуаре произведения, написанные специально для вас?

— Да, и я исполняю их довольно часто. Например, всего несколько месяцев назад я подготовил программу, посвященную музыкальному и культурному обмену между западной классической музыкой и коренным тайваньским племенем Атаял. Эта музыка была написана совместно с двумя тайваньскими композиторами. За основу и в качестве вдохновения мы взяли «Времена года» Вивальди. Переплетая его темы с местными мелодиями, мы создали совершенно новую версию популярного произведения, вложив в него свои идеи. Независимо от того, где вы живете, какие традиции бытуют в вашей стране, в жизни и душе всегда бывает зимнее, весеннее, летнее или осеннее настроение.

— Вы как-то по-особому одеваетесь на свои концерты?

— Разве Джеймсу Бонду нужен костюм Джеймса Бонда? (смеется).

— Некоторые артисты считают, что привлечь больше молодежи в концертный зал можно, если выходить на сцену одетым по-современному. Вы с этим согласны?

— Я бы сказал, что это идет вразрез с трендами, популярными в молодежной среде сегодня. В соцсетях, где молодые сидят поголовно, обсуждают моду, любят демонстрировать стильную одежду, обмениваться селфи с различных событий и вечеринок.

Как индустрия, классическая музыка должна пристальнее следить за тем, как себя ведет молодежь

Так что я думаю, что, возможно, на короткий период времени в конце 90-х имело смысл выходить в повседневной одежде на сцену, но с тех пор все изменилось. И это значит, что как индустрия, классическая музыка должна пристальнее следить за тем, как себя ведет молодежь (а не прислушиваться о том, что старики говорят об этой самой молодежи). Мы стали намного больше внимания уделять имиджу, так что, думаю я, надо организовывать концерты в том формате, чтобы на них было интересно ходить. Конечно, музыка сама по себе ценность, но люди ходят на концерты не только ради любимых исполнителей. Им нужно проникнуться особой атмосферой, пообщаться с друзьями, почувствовать связь с артистами.

— Каковы ваши ожидания от Mальтийского международного музыкального фестиваля-2018?

— Прекрасная погода и красивая музыка!

— Какое послание вы оставите Мальте своим выступлением?

— Думаю, мой визит будет в основном касаться совместного творчества с Алексеем Шором. Мы привнесем в его музыку дополнительное измерение, вдохнем больше жизни. Я надеюсь, что, когда зрители прислушаются к нашему сотворчеству, они почувствуют еще более тесную связь с Мальтой.

— Вы записали несколько дисков с Sony. Чем студийная запись отличается от живого выступления?

— В студии звукозаписи в вашем распоряжении есть все необходимое (в том числе, возможность перезаписи и баланса звука), чтобы создать нечто новое и отличное от того, как это звучало бы, будь в зале публика. Конечно, в условиях записи нет ощущения живой аудитории. Соответственно, и у слушателя, который находится далеко от исполнителя, может возникнуть ощущение нереалистичности. Согласитесь, есть что-то магическое в том, чтобы видеть, как твой любимый исполнитель творит волшебство на сцене в нескольких метрах от тебя, и этого, конечно, не передает студийная запись. Это похоже на то, как актеры выглядят в кино: с идеальными прическами, в безупречно отглаженных рубашках — а потом ты видишь их же в обычной жизни, в магазине или ресторане. Они, конечно, такие же, как все, но… нет, в них есть нечто непостижимое, неразгаданное.

— Какой дирижер кажется вам идеальным?

— Дирижер на концерте похож на рассказчика, создающего мир, в котором живет главный герой — солист. Каждое выступление можно сравнить с пересказом «Короля Артура» или «Гамлета», где оркестр может как помочь, так и помешать герою. Идеальный дирижер умеет предвидеть действия каждого музыканта оркестра (а это человек 60 и больше), не упустить солиста и вовремя, и без ненужного давления направлять всех в правильное русло.

— Многие успешные музыканты становятся дирижерами. Вы видите себя в этой роли?

— Нет, не сказал бы. Максимум, я мог бы стать солистом или концертмейстером — но без дирижерской позиции, как в концертах Моцарта или маленьких камерных оркестрах. Как я уже говорил, дирижер должен обладать даром предвидения, постоянно создавая волновой эффект и надеясь, что желаемый результат будет достигнут. А я беру ноту — и звук слышен в тот же самый момент. Его качество зависит только от одного человека, и этот человек — я. Солист и дирижер мыслят по-разному! У меня до сих пор осталось еще много идей, которые я хотел бы развить как исполнитель, так что останусь-ка я пока в этой ипостаси.

— Вы играете на скрипке Страдивари «Иоахим» XVIII в. Почему у нее такое имя?

— Скрипка, на которой я играю, когда-то принадлежала известному венгерскому скрипачу Йозефу Иоахиму. Он считался одним из «крестных отцов скрипки» и был личным другом Брамса, Бруха и Шумана. Все три композитора посвятили ему свои скрипичные концерты. Иногда мне нравится шутить, что все ноты уже есть, нужно просто убедить скрипку раскрыть их для слушателя.

— Инструмент в руках исполнителя часто кажется продолжением музыканта, как эмоциональным, так и физическим…

— Играть на скрипке Страдивари — значит чувствовать более глубокую связь с композиторами, которые писали для нее свои произведения. Речь идет о тысячах часов музыки, которые уже были связаны с этим инструментом. Ты чувствуешь себя более уверенным, и это добавляет музыке магии. Но самое главное, наверное, это ощущение сопричастности истории и традиции — то, что наиболее полно характеризует классического музыканта.

Беседовала Сесилия Швиреб