Вилье де л Иль Аданы: Маршал Франции, Великий Магистр, поэт...

Потомок Великого Магистра Ордена иоаннитов

Удлиненное, выразительное лицо, с глубокими, красивыми глазами, полными затаенного огня, скрытого длинными ресницами (этот парижанин имел обыкновение беседовать с полузакрытыми глазами, потягивая вино или абсент), усы и остроконечная бородка а-ля Ришелье. Он носил громкое и славное имя — граф Филипп-Огюст Вилье де л`Иль Адан — и был потомком Великого Магистра Ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родоса и Мальты Филиппа Вилье де л`Иль Адана, о котором рассказывал посетителям богемных кафе немало занятных историй. Эти истории получались особенно занятными, потому что потомок Великого Магистра был писателем и поэтом, известным и почитаемым в кругу французских символистов. О его стихах и прозе с пиететом отзывался сам Шарль Бодлер, глава парижских poetes maudits («проклятых поэтов»).

Вилье де л`Иль Адан-младший называл себя не только потомком Великого Магистра Ордена святого Иоанна Иерусалимского, но и нынешним Великим Магистром Ордена, а также королем Греции и повелителем Родоса и Мальты. Богемные друзья Вилье де л`Иль Адана подшучивали над желанием писателя занять трон Мальты или Греции, но при этом всерьез советовали ему подтвердить свои права на родовые земли в графстве Бове. Но подтверждение прав и привилегий требовало денег, а потомок Великого Магистра был нищ, как Иов. Потому он ограничивался увековечением своих предков в стихах и прозе и, конечно, частенько вспоминал о них в богемных беседах, за рюмкой абсента или бокалом вина.

Рассказы за абсентом

О Великом Магистре Филиппе Вилье де л`Иль Адане его потомок-писатель говорил примерно следующее: «Мой предок, Филипп-Огюст де Вилье де л`Иль Адан, великий приор Франции, двадцать четвертый Великий Магистр рыцарей Ордена святого Иоанна Иерусалимского, с пятнадцатью сотнями рыцарей и населением едва ли в четыре тысячи защищал больше года остров размером в 17 лье (тогда это была дверь Европы) против всей армии и флота мусульманских завоевателей. Эта армия, возглавляемая султаном Сулейманом Великолепным, составляла более чем четыреста тысяч человек. Именно благодаря героизму Великого Магистра и его рыцарей мусульманское вторжение в Европу было остановлено. После осады мой предок получил от Римского понтифика титул «Оплот христианства».

Карл Пятый дал ему в суверенную власть острова Мальта, Кипр и Гозо для того, чтобы мой предок поселил на этих островах своих рыцарей. На торжественной церемонии в Риме Великий Магистр сидел по правую руку от папы и по левую от императора Священной Римской Империи Карла Пятого. Филипп де Вилье де л`Иль Адан, рыцарь-монах, так ответил султану Сулейману, предложившему ему после потери Родоса стать вице-королем этого острова: «Я был бы недостоин этой чести, если бы я ее принял».

О себе потомок Великого Магистра рассказывал следующее: «Взгляните на меня хорошенько: я, Огюст Вилье де Л`Иль Адан, наследник всех этих титулов и всей этой славы, я, который заставлял трепетать королей, я, который был вхож к Папе и Императору, я не обладаю в настоящий момент необходимыми пятью тысячами франков, чтобы засвидетельствовать мои титуты в европейских канцеляриях…».

Потомок Великого Магистра так и не нашел этих денег, чтобы подтвердить свои права, и умер в нищете. Перед смертью он обвенчался со своей безграмотной любовницей, чтобы передать имя Вилье де Л`Иль Аданов их общему сыну. На документе, засвидетельствовавшем факт венчания, мадам графиня Вилье де Л`Иль Адан вместо имени поставила крест. Впрочем, это было символично — такой крест вырезали многие рыцари-крестоносцы на раскаленных камнях Иерусалима…

Максимилиан Волошин о собрате-поэте

Прекрасный поэт русского Серебряного века Максимилиан Волошин так писал о французском писателе-оригинале, потомке Великого Магистра: «Все было соединено в жизни Вилье де л`Иль Адана, чтобы создать законченный образ непризнанного гения: аристократизм крови, галлюцинация мечты, гениальная ирония и легендарная нищета. Последний потомок сурового кельтского рода графов Вилье де л`Иль Аданов, потрясавшего в иные века судьбы Франции, потомок того Иоанна Вилье, который в 1418 году взял штурмом Париж и три дня грабил его; воспитанный в строго католической семье, Вилье де л`Иль Адан всегда оставался убежденным роялистом. Но, будучи сам прямым потомком меровингских королей, он считал узурпаторами не только Орлеанов и Бонапартов, но и на Бурбонов и на Валуа смотрел как на парвеню, считая самого себя единственным законным претендентом на престол Франции. И это для него не было лишь блестящим парадоксом — он был глубоко убежден в наследственных правах своих и был исторически вполне прав. (…) Как праправнук Филиппа Вилье де л`Иль Адана Первого, гроссмейстера Мальтийского ордена рыцарей святого Иоанна, героя, славного защитой Родоса против Солимана II, писал королеве Виктории, требуя вернуть ему родовое наследье — остров Мальту. В его душе звучали трубные отголоски героических времен, в жилах его текла древняя кровь древнейшего исторического рода, мозг его непрестанно пылал истым пламенем гения. Он жил во сне. Туманы его грез ежеминутно пронизывались молниями сарказма. То, что для обыкновенных людей бывает замыслом, для него становится галлюцинацией».

Где правда, а где — фантазия?

Что же в рассказах потомка Великого Магистра — правда, а что — писательская фантазия? Следует признать, что историю своего предка писатель-потомок передавал довольно точно — и с массой интересных подробностей. Филипп Вилье де л`Иль Адан происходил из старинной дворянской семьи, владевшей землями в Иль-де-Франсе («острове Франции», «Парижской области», территории вокруг Парижа). Дед будущего Великого Магистра, маршал Франции Жан Вилье де л`Иль Адан, вместе с бургундцами и англичанами защищал Париж от… Жанны д`Арк, героини Франции, а потом все-таки примкнул к партии короля Карла Седьмого, которого несчастная и благородная Жанна возвела на престол. Жан де Вилье был губернатором Парижа, кавалером Ордена Золотого Руна.

Филиппа Вилье де л`Иль Адана избрали Великим Магистром Ордена иоаннитов в январе 1521 года. До своего назначения он командовал флотом Ордена и занимал почетную должность Великого приора Франции. В 1522 году на греческий остров Родос, которым владели иоанниты, высадилась огромная турецкая армия под командованием султана Сулеймана Великолепного. Оборону Родоса возглавил новый Великий Магистр. Осаждающих было примерно 100 000, а не 400 000, как рассказывал в парижских кафе потомок Великого Магистра, но рыцарям действительно пришлось несладко. 600 рыцарей и 5 000 греков-ополченцев полгода обороняли «дверь Европы» и удерживали остров.

20 декабря 1522 года Филипп Вилье де л`Иль Адан вынужден был согласиться на почетную капитуляцию. Рыцари покинули остров, захватив с собой пушки и знамена, и отправились искать пристанища. Карл V, император Священной Римской империи, узнав о потере Родоса, сказал: «Ни одна битва не была проиграна так достойно».

Восемь лет рыцари скитались по Европе. Великий Магистр стремился найти для Ордена новое пристанище. И, наконец, в 1530 году, с помощью папы Климента VII и императора Карла V рыцари обрели Мальту и Гозо, новое убежище на долгие столетия…

Памятные места

В 1530 году, вскоре после своего прибытия на Мальту, Филипп Вилье де л`Иль Адан жил в Мдине, в Норманнском доме, известном как Палаццо Фальцон (в переводе — Дворец сокола). В Мдину Великий Магистр прибыл для знакомства с аристократией острова и для заключения договора о сотрудничестве.

Рыцари начали освоение острова с Биргу, где построили госпиталь и несколько обержей — рыцарских «общежитий». Великий магистр Филипп Вилье де л`Иль Адан умер в Мдине в августе 1534 года. Впоследствии его останки перевезли в Ла Валетту, новую столицу острова, в кафедральный собор святого Иоанна Крестителя.

Посвящается магистру Вилье де Лиль Адану и рыцарям

Здесь у домов есть имена,

И высится так горделиво

Несокрушимая стена

У золотистого залива.

От солнца улица пьяна,

Озарена твердыня веры.

И рыцарская старина

Лучом ложится на шпалеры.

Когда с Родоса корабли

Сюда пришли, ища спасенья,

Магистр слышал зов земли

И перед ней склонил колени.

Был знойный остров перед ним

Раскрыт, как книга откровений.

И тех, кто был судьбой гоним,

На свете не было смиренней.

Они просили тишины,

Защиты, милости и крова.

И таял в небе серп луны,

И серебром струилось слово.

Оплакать мертвых, а живым —

Чужие защищать границы.

Пристало душам кочевым

Парить над миром, словно птицам.

И обрести на Мальте дом,

Просторный и благословенный.

Скрепить молитвой и трудом

И кровью городские стены.

Парит над бастионом стяг,

Свидетель доблести и славы.

У Мальты рыцари в гостях —

По кровью купленному праву.

Елена Раскина