Чайковский, Элгар, Шор и Шагал для непросвещенных и самых искушенных
Как известно, в творчестве каждого художника создается своя реальность, которая, безусловно, насыщена оригинальными идеями; она переживается особенными эмоциями, искрится неповторимыми красками. Глубоко личностные и в то же время «вечные» темы превращаются в «архетипы», ассоциирующиеся с определенной эпохой и стилем в искусстве.
Чайковский, Элгар, Шор… Мальтийский музыкальный фестиваль за день до закрытия, представил на суд публике симфонический опус и сочинения для виолончели с оркестром. За пульт Государственно симфонического оркестра Армении встал талантливый дирижер Тигран Ахназарян. Он — брат известного виолончелиста Нарека Ахназаряна; музыкант имеет большой дирижерский опыт в качестве руководителя известных российских коллективов, а также как приглашенный маэстро. Прекрасная школа (Тигран Ахназарян стажировался в Санкт-Петербургской государственной консерватории у легендарного Ильи Мусина), строгий дирижерский жест, полная отдача. Уже в первом сочинении — симфонической увертюре-фантазии «Ромео и Джульетта» – дирижер уверенно повел оркестр за собой…
По словам П. И. Чайковского, трагедия Шекспира — это «великая архигениальная драма»! На Мальтийском фестивале прозвучало много программной музыки, но увертюра-фантазия «Ромео и Джульетта» стала настоящей вершиной фестивального концертного биеннале. Медленное хоральное вступление — образ Средневековья или, как принято считать, одного из главных действующих лиц трагедии, сыгравшего столь важную роль в судьбе влюбленных патера Лоренцо, был исполнен вдумчиво, глубоко, с большим чувством. Музыканты сумели передать метания «одинокой, стремящейся к небу души». Артистично и вдохновенно были представлены основные темы экспозиции и «жемчужина» симфонической лирики Чайковского — тема любви, которую Римский-Корсаков охарактеризовал так: «До чего вдохновенна! Какая неизъяснимая красота, какая жгучая страсть!». Стремительная разработка прозвучала в оркестре с невероятной ожесточенностью, порывисто и драматично. Дирижер и оркестр были на высоте, продемонстрировав цельность драматического развития, острую борьбу образов Любви и Смерти…
Концерт для виолончели с оркестром ми минор, op. 85 в исполнении известного виолончелиста Нарека Ахназаряна прозвучал на едином дыхании. Сэр Эдуард Уильям Элгар покорил строгостью повествовательного тона, глубокой надломленностью. Смысловая арка — верность английского композитора традициям Чайковского, Дворжака, Грига прорисовала драматургическую линию всего вечера.
Речитатив виолончели — это своего рода голос автора, повествующий о трагическом времени Первой мировой войны. Образ солиста по природе своей романтичный, был внутренне сдержан; игра волевая и сильная! Светлая вторая часть была исполнена очень технично, чувствовалась спаянность, «родственное плечо» между дирижером и солистом. Дальнейшее драматургическое развитие раскручивалось будто бы по спирали, и мы увидели новые краски в образе солиста, особую вдохновенность в духе шумановского Флорестана. В финал Концерта исполнители смогли донести и глубокий трагизм, и благородное величие…
Алексей Шор… Три пьесы для виолончели с оркестром Нарек Ахназарян объединил в микроцикл самостоятельно: Lament — Melancholy — Lonely Sail. По словам виолончелиста, «это замечательная, очень мелодичная музыка, что, к сожалению, в наш век встречается нечасто… Важно то, что она доступна любому слушателю, и уровень его подготовки не имеет значения — от самых непросвещенных — до самых искушенных… В этом и есть ее ценность, — она заключена в ее простоте и минимализме. Причем, я бы сравнил ее с понятием минимализма в живописи…». Живописный минимализм как отдельное направление в искусстве завил о себе не сразу. Особенный интерес в новом течении вызывала лаконичность и простота форм. Казалось бы, простые и естественные формы, они не могут означать ничего, кроме самих себя, но каждый человек их видит по-своему. Главная задача — сформировать в картинах нужное настроение. Три пьесы Шора, три разных настроения. Для этого художники используют в полной мере цвет. У композитора в руках — иное выразительное средство — тональность, краски оркестра.
Lament как нельзя точно соответствует духу сочинения для виолончели. Его отличают страстное высказывание, говорящие интонации и в то же время — сдержанно-лирическое дыхание.
Melancholy — это пьеса у Нарека Ахназаряна ассоциируется с ранними работами Марка Шагала: «есть в них что-то неуловимое, общее…», — говорит музыкант.
Минимализм Алексея Шора, на наш взгляд, проявляется в нежной тихой мелодии, окрашенной глубоким лиризмом, тонко прочтенной исполнителем. «Я не делаю ничего иного, как только выражаю свои мысли таким языком, как все те люди, что окружали меня в детстве», — писал Марк Шагал…
Lonely Sail — в ином ключе; эта пьеса пейзажного настроения, спокойной умиротворенности, возвышенности чувств. Тихая морская гладь… Как не вспомнить картины знаменитого Ивана Айвазовского, великого Ованнеса Айвазяна?
В пьесах цикла использована излюбленная композитором форма сквозного динамического развития. Они прекрасно оркестрованы: голос оркестра — бархатный, мягкий.
Соло всегда добавляет новые краски к образу исполнителя… Бис еще раз показал великолепную технику владения инструментом, тончайшее пианиссимо, прозрачность звучания. Зал рукоплескал!.
А вечером на площади в Валлетте — Культурной столице Европы — зажглись мириады праздничных огней, морская гладь залива была расцвечена фантастическим разнообразием фейерверков!
