Елена Дегенхардт: Когда я пишу море, то приближаюсь к пониманию времени

— Что было до того момента, как в вашей жизни появилась Мальта?

— Была Сибирь: Новосибирск, Иркутск, а еще — Германия, Латвия, Санкт-Петербург, Англия, США… Сначала мы много переезжали с родителями, потому что папа был военным врачом. Потом, уже после университета, который я окончила в Иркутске, я отправилась в Германию совершенствовать знание немецкого, который был нужен для написания кандидатской диссертации. Там я встретила моего мужа, и через некоторое время мы начали жить вместе в Германии.

Практику в США я проходила, когда писала диплом, связанный с американской и английской литературой. Вся моя исследовательская филологическая деятельность была связана с иностранной литературой. Знание языка позволило мне после переезда в Германию работать в качестве преподавателя и переводчика.

В 2013 году мы переехали в Англию. Там я продолжила преподавательскую и переводческую деятельность. Но времени тогда было немного больше и, главное, к тому моменту мне было совершенно ясно, что, хотя я обожаю свою работу преподавателя и переводчика, у меня слишком много собственных идей и образов, которые требовали выражения. Поэтому я присоединилась к местному художественному обществу, начала писать картины и выставляться. В Иркутске я окончила с отличием художественную школу: пять дней в неделю, по несколько часов занятий, выезды на пленэры, например, на Байкал. Но поскольку в тот момент родители не поддерживали идею того, что я должна стать художником, я выбрала филологию в качестве профессии. И вот, когда прошли годы, я смогла снова вернуться к живописи.

В этот момент я заинтересовалась пастельной техникой и стала изучать ее у прекрасной британской художницы и педагога, бывшего президента Общества графического искусства Джо Холл. Меня всегда восхищали работы, выполненные пастелью. Мама увлекалась искусством, дома было много альбомов. Мы постоянно посещали музеи в России и за границей, и мне был очень интересен этот процесс. Нужно отметить, что пастель смешивается не на палитре, а на бумаге, и, если нужно получить какой-то тон, то следует быть очень осторожным в его выборе. Нужно знать, как будут взаимодействовать эти тона на бумаге, какой оттенок дадут в результате. Здесь необходима аналитическая работа. При этом многое зависит от бумаги: будет ли она просвечивать или нет? От этого тоже зависит конечный результат.

— Почему основной темой ваших работ стало море?

— С морем у меня были очень сложные отношения: я начала писать море, потому что его очень сильно боялась. Mне было лет пятнадцать, когда я чуть было не утонула. С тех пор я не переносила открытую воду и не могла плавать ни в озере, ни в море. И вдруг мы переезжаем на Мальту, начинаем жить в Слиме. Лето, жара… Дети — на море, плавают и ныряют, а я сижу на берегу, смотрю, и с каждым моментом мне становится все хуже. И вот, пока я сидела и испытывала этот ужас, я поняла, что надо что-то делать… И начала писать море. До этого я не уделяла все свое внимание именно ему. Я писала пейзажи, где, если и было море, то только как часть общей картины.

Кроме живописи, я увлекаюсь фотографией. Я начала фотографировать волны с помощью линзы, которая позволяла укрупнить изображение волны, понять ее строение, потому что обычный человеческий глаз так волну не видит. Я начала фотографировать штормовые волны… Потом стала рисовать. Начала с небольших волн, эти картины сейчас можно найти в галерее Christine X Art Gallery в Слиме.

Сначала работы давались трудно. Первая картина так и называется: «Преодоление страха». Затем я создала еще одну картину, и еще… Так, вместо чувства страха, появилось ощущение легкости.

— Как происходит у вас творческий процесс?

— Я очень много времени смотрю на море, размышляя, как его написать. Анализируя собственные наблюдения… Через какое-то время после того, как я начала писать море, я смогла наконец погрузиться в него: начать плавать. Появилась картина «Левитация» («Парение»), на которой изображена я в море. Страх ушел, я стала чувствовать себя в море расслабленно. Поскольку я с севера Европы, раньше для меня было нормальным чувство, когда ты хочешь обнять дерево, чтобы ощутить единение с миром природы, а сейчас есть желание обнять море, ощутить слияние с ним.

— Что на ваших картинах, кроме моря? За каждой из ваших работ стоит какая-то философская идея?

— Меня всегда волновала проблема времени. Исследованием этого вопроса в литературе я занималась и как филолог. Меня всегда занимало понятие бесконечности. Время — это такая иррациональная категория. Трудно объять подобную идею. Когда я пишу море, то приближаюсь к пониманию времени. Для меня эти картины — возможность исследования вопросов вечности, конечности человеческого существования. Море — это еще и отражение неба.

Стоит помнить, что я жила в Сибири, где совершенно иное восприятие мира: там распространен буддизм. И поэтому, с одной стороны, я сочетаю в себе европейское сознание с его ощущением линейности времени, а также представление о времени как о цикле. Мы изучали местный фольклор, ездили на практику в деревни, где для людей нормальным является представление о природе как о живом существе, которому надо поклоняться. Есть, например, долина с деревьями, куда приходят повязать ленточку, и все деревья — в этих ленточках. И сам Байкал — воплощение легенд. Именно это влияние дает мне иной, отличный от европейского, взгляд на мир.

В своих литературных исследованиях я также много занималась темой лабиринта и всем, что с ним связано, включая и представление о времени как о возможности выбора, и его существовании вокруг нас как едином моменте, в котором сочетаются прошлое, настоящее и будущее. Время затекает, заполняет все вокруг нас, подобно воде. Как морские волны — приходят и уходят, и, в то же время, они постоянны в этом движении.

Все эти абстрактные образы помогают воплотить мои картины. Море помогает материализоваться образу времени. Так возник цикл моих работ «Медитация». Первая из них находится в галерее в Слиме, а вторая была выбрана для выставки Королевского общества художников-маринистов Великобритании.

Кроме спокойных морских вод, я пишу волны. В моей работе волны воплощают человеческие эмоции, а также представление о преходящести того или иного момента. Море — это сочетание поверхности, блестящей на солнце, и глубины, бездны. Как человеческая душа, в которой также есть внутренняя глубина, та, что порой открывается, а порой — нет. И вот, когда я перехожу к европейскому типу сознания, в ощущении конечности существования, я пишу волны — в попытке разобрать и запечатлеть тот момент, когда темная, штормовая волна в течение секунд, открывает нам удивительные цвета и формы и разбивается на брызги, превращаясь в ничто, в темноту, бездну, вечность…

— Как много времени занимает ваша работа?

— В течение нескольких лет я профессиональный художник: с утра до вечера. Считать ли работой те моменты, когда я сижу и смотрю на море? Я никогда не смотрю на него просто так, всегда анализирую, как могла бы написать его. А потом возникает желание писать, и я бегу и начинаю работать.

Я видела тысячи волн, фотографировала их, у меня огромное количество образов, но каждая волна — индивидуальна. Мне нужно видеть море постоянно. Если я в течение хотя бы двух дней не вижу моря, то, значит, нужно идти и смотреть на него.

Беседовала Мария Ермаченко.