Мальтийский международный органный фестиваль—2017

Солист Свердловской государственной академической филармонии, выдающийся музыкант, организатор Международного фестиваля музыки Иоганна Себастьяна Баха Bach-Fest в Екатеринбурге Тарас Багинец считает орган продолжением и выражением собственного «я», а свою творческую индивидуальность— неотделимой от этого инструмента.
Музыкант играл в старинных, намоленных соборах Германии и Франции XVII—XIX веков, на органах работы прославленных мастеров, а сейчас приехал на солнечную, рыцарскую Мальту. Приехал для того, чтобы продолжать служение Органу и Музыке. Тарас Багинец считает, что старинные органы одним своим видом помогают музыканту внутренне собраться и наполниться духовной энергией, почувствовать голос вдохновения. Именно такое вдохновение он испытал на Мальте, а мальтийские слушатели были рады встрече с музыкантом такого высокого уровня, такой одухотворенности и таланта.
Каждый музыкант выбирает себе инструмент, с которым на всю жизнь составит единое целое
— Вы закончили Харьковский институт искусств (1998) по классу фортепиано и органа (профессор С.Ю. Юшкевич). Каким образом жизненная дорога привела вас в Свердловскую государственную академическую филармонию?
— По окончании института искусств я работал несколько лет органистом Харьковской филармонии, выступал с концертами по всей Украине, во многих странах Европы. Играл большие концертные туры в России. Во время одного из них, в 2001 году, я выступил в Екатеринбурге. Меня запомнили и спустя недолгое время пригласили стать солистом Свердловской филармонии. С 2002 года я живу и работаю в Екатеринбурге, в лучшей российской филармонии.
— Почему же все-таки вы предпочли фортепианной музыке органную?
— Честно говоря, я никогда не ощущал себя за фортепиано полностью комфортно. И в детские годы, и в ранние студенческие я подавал надежды, меня постоянно ставили в отчетные концерты класса, школы, училища. Мне нравилось играть концерты. Но чего-то не хватало, чтобы получать максимум удовольствия от репетиционного процесса. А ведь именно этот процесс составляет основную часть творчества музыканта. И вот то, чего недоставало мне на фортепиано, недоставало для чувства полной раскрепощенности и радости от того, что я делаю, как раз и дал мне орган. За органным игровым столом я почувствовал, что смогу выразить больше чувств, мыслей, эмоций, чем за фортепиано. Наверное, каждый музыкант именно так и выбирает себе инструмент — тот, с которым он на всю жизнь составит единое целое, ко встрече с которым он каждое утро будет бежать из дома в нетерпении начать работу.
— Вы являетесь одним из выдающихся современных российских интерпретаторов органной музыки Иоганна Себастьяна Баха. Что нового, на ваш взгляд, вы привнесли в интерпретацию творчества этого гениальнейшего композитора и музыканта?
Фестиваль — лучший повод обратиться к тому, что незаслуженно упускается в концертной жизни.
— В современном мире очень много прекрасных исполнителей органной музыки Баха. Очень сложно привносить в нее что-то новое, поскольку баховская музыка — это основа репертуара каждого органиста. За прошедшие с момента смерти Баха почти 270 лет его музыку на органе играли миллионы музыкантов. Кто из органистов выдающийся, а кто — нет, решают их слушатели. Критерий один: достаточно ли ты сделал для того, чтобы тебя помнили спустя долгие годы? Именно это определяет в органном мире твою ценность.
Мне еще очень многое хотелось бы сделать — и как исполнителю, и как популяризатору баховской музыки. Если это и удастся сделать, то хватит ли этого, чтобы обо мне вспомнили лет через 40–50? Вот вопрос. Тогда и увидим, достаточно ли я сделал, чтобы, к примеру, моя игра или мои записи вспомнились в каком-нибудь 2067 году. А пока: «Душа обязана трудиться и день, и ночь…». И не только душа, но и голова, пальцы, ноги, и, конечно же, сердце.
— Вы играли в старинных и намоленных соборах Европы на исторических органах XVII—XIX веков. Какие выступления и исторические инструменты вам больше всего запомнились?
— Мне наиболее близки по духу органы XVII—XVIII веков. Они одним своим видом заставляют тебя подтянуться, собраться, как-то по-особенному подходить к выбору звучания. А потом ты полностью выкладываешься на концерте. Потому что, если не растрачивать свои эмоции, силы, знания и умения на таких уникальных инструментах, — зачем тогда вообще заниматься этой профессией?
Конечно же, среди наиболее ярких моих впечатлений — органы мастера Арпа Шниттгера в Гамбурге, Гронингене, Штаде и других северо-немецких городах, орган Фридриха Штелльвагена в Любеке, изумительные органы братьев Зильберманов в Саксонии и Эльзасе. На одном из последних, работы мастера Иоганна Андреаса Зильбермана, в Страсбурге, я записал компакт-диск.
Но и многие органы других эпох мне памятны. Это ряд французских инструментов, среди которых особенно дорог для меня орган в соборе Нотр-Дам де Пари, веками совершенствующийся силами самых разных мастеров. Очень интересными для меня были инструменты другого французского мастера XIX века, Аристида Кавайе-Колля, орган которого, между прочим, украшает Большой зал Московской государственной консерватории. Много, много на свете чудесных органов, и каждый по-своему хорош.
— Какие наиболее яркие впечатления у вас остались от недавнего выступления на Мальте?
— Яркое впечатление — прилететь в разгар концертного сезона, в конце ноября из —15°С в Екатеринбурге в +21°С на Мальте, в совершенно новое, неизвестное для меня, тихое, уютное место, где люди живут своей спокойной жизнью. Это резкая смена окружающей обстановки, контраст, рожденные этим контрастом необычные ощущения. Поскольку мой визит был очень кратким, я не могу похвастаться, что мне многое удалось увидеть на Мальте. Но надеюсь в будущем сюда вернуться хотя бы на несколько дней, чтобы увидеть побольше.
— Как вы думаете, свойственен ли глубокий интерес к органной музыке русскому (православному) человеку? Или же органная музыка принадлежит исключительно католической культуре?
— Органная музыка уже давно вырвалась из рамок сопровождения религиозных обрядов. Орган XXI века — это полноправный концертный инструмент. Да, в Западной Европе привязка к церкви еще сохраняется, что какой-то мере сдерживает развитие органной концертной жизни. Где-то священники любят орган, музыку, концерты — и потому помогают музыкантам. А где-то считают музыку праздным занятием, и потому органные концерты не поддерживают. С популярностью органной музыки в Европе есть немалые сложности. Основные слушатели — те, кому за шестьдесят. Молодежи на концертах почти не бывает. Редко собираются полные (чуть не сказал «залы»), нет — церкви.
В России же ситуация немного иная: орган здесь только концертный инструмент. И отношение слушателей к нему ровно такое же как к оркестрам, хорам, скрипке, фортепиано. Но с той поправкой, что органы до настоящего момента в России остаются уникальными инструментами, которых даже в самых больших городах, за исключением Москвы и Санкт-Петербурга, редко бывает больше одного.
Судите сами: в Екатеринбурге — 1,5 млн. жителей и один орган в зале на 650 мест. Сколько надо концертов и лет, чтобы каждый екатеринбуржец сходил на концерт и услышал орган хотя бы раз в жизни? Во всей России на 140 млн. жителей едва ли наберется 100 концертных органов. Много это или мало? Да в одном Штутгарте органов больше 400. Вот вам и секрет популярности органной музыки в России. Мало органов и традиционно довольно высокий интерес к необычному инструменту и музыке, исполняемой на нем, у слушателей.
— Можно ли назвать органную музыку всемирной? И если да, то в чем, на ваш взгляд, состоит ее всемирность, ее мировое значение?
— Как и любое музыкальное искусство, органная музыка — это интернациональный язык общения и музыкантов между собой, и органистов со слушателями самых разных стран. Органное искусство — это демонстрация как достижений в создании музыкальных инструментов (а орган был и остается самым сложным по конструкции музыкальным инструментом), так и композиторских шедевров. Общение между людьми способствует взаимопониманию в их попытке сделать мир хоть чуть-чуть лучше.
Метки статьи:
Известные гости Мальты • Мальта и Россия • Музыкальные фестивали на Мальте • Новости культуры • Русские на Мальте • События на МальтеЧитайте также:
Георгий Керелашвили: «Каждый, кто посетил Мальту, — обязательно полюбит ее!»
19 мая 2019

24 марта в Средиземноморском конференц-центре состоялся концерт Тбилисского государственного камерного оркестра «Грузинская Синфониетта», который прибыл на Мальту по приглашению Европейского Фонда Поддержки Культуры и арт-менеджера Средиземноморского конференц-центра Алексея Галеа Каваллацци. Этому событию посвящено интервью с арт-директором и одним из основателей уникального музыкального коллектива — Георгием Керелашвили.
Алексей Шор - классический композитор с диапазоном от "Мурки" до оперы
12 июня 2018

Композитор-резидент Мальтийской филармонической академии Алексей Шор, как всегда, готовит сюрпризы для Мальтийского музыкального фестиваля, который в апреле 2018-го в шестой раз пройдет в Валлетте, избранной культурной столицей Европы.
Екатерина Мечетина: «Артист должен завораживать зал...»
11 марта 2020

С четырех лет за фортепиано, первый сольный концерт в 10 лет на сцене Центральной музыкальной школы, в 12 лет — гастроли в Японии, затем сцены мировых столиц и российских городов. Одна из самых ярких звезд нового поколения музыкантов, заслуженная артистка РФ, солистка Московской филармонии Екатерина Мечетина даст концерт в рамках Девятого Мальтийского международного музыкального фестиваля, организованного Европейским Фондом Поддержки Культуры.
Рабат. Тайны и чудеса
30 января 2019

Во времена правления Римской Империи на Мальтийском архипелаге столица острова носила название Мелита. В эпоху арабского господства на Мальте Мелита была разделена на две части: Мдину и Рабат. Прежде чем стать отдельным городом, вплоть до Средневековья, Рабат оставался пригородом Мдины — старой столицы Мальты. Население Рабата составляет около 11 тысяч человек. Город делит имя со столицей Марокко. К тому же, на соседнем Гозо одно из названий столицы — тоже Рабат. В 1693 году на Мальту обрушилось…
Valletta Design Cluster: Коворкинг и сад на крыше
27 февраля 2019

Один из ответов на вопрос: «Что ждет Валлетту после того, как она передала титул культурной столицы?», — это проект Valletta Design Cluster. Остов будущего здания, призванного стать центром притяжения творческих людей, находится на одной из улочек столицы Мальты.