Наталья Бондарчук: «Детей в кинематограф надо брать с 3–4 лет»

Символично, что это интервью Наталья Сергеевна дала нам в день памяти ее великого отца, Сергея Федоровича Бондарчука, — 20 октября.

— Вас всегда привлекала «детская тема» в творчестве?

Наталья Бондарчук: Первый же мой фильм после «Медного всадника», который я снимала вместе со своим учителем, — это «Живая радуга». Он основан на известном рассказе Николая Носова «Веселая семейка» про то, как мальчишки соорудили инкубатор и вывели цыплят. Мы с оператором-постановщиком, правда, полностью переписали сценарий. Надо сказать, что я очень внимательно выбираю оператора, потому что успех на 90 процентов зависит от его работы. Кино ведь визуальное искусство, и если оператор плохой, то лучше вообще им не заниматься. Оператор должен быть задействован начиная со сценария и идеи — например, я всегда советуюсь с Машей Соловьевой.

— То есть, получается, кино — это совместное творчество режиссера и оператора?

Н.Б.: Конечно. Оператор — это твой друг, товарищ, брат, сестра…

Мария Соловьева: Понимаете, мы должны вместе найти визуальное решение…

Н.Б.: И если оно не найдено, то лучше и не начинать.

Вот детская тематика. Известно, что все гениальные авторы, которые творили для детей, говорили, что для маленьких надо писать лучше, чем для взрослых. Ответственность колоссальная, и очень важна идея. В последнее время, к сожалению, везде, и в Европе тоже, размыто понятие о том, что такое хорошо и что такое плохо. Конечно, навязывать ребенку ничего не надо, но направлять его на благое обязаны все — и родители, и кинематографисты, — иначе получится «планета обезьян». Вот в «Живой радуге» есть идея живой природы, которая везде: в листьях, в маленьком утенке, и баловаться с ней, мучать ее нельзя. Мы объясняем ребенку его ответственность перед окружающим миром.

Далее, я снимала фильмы «Детство Бемби» и «Юность Бемби». Сценарий мы писали с гениальным Юрием Марковичем Нагибиным, одним из наших классиков. Это был авторский перевод книги Феликса Зальтена. Обе картины я снимала с одним оператором, Александром Филатовым, который, к сожалению, уже ушел из жизни. И последние свои работы я тоже делаю с одним оператором, Машей Соловьевой. Она совершенно удивительный оператор, который видит главное — что и как снять. Ее невозможно подгонять: она просто делает свое дело и всегда находит выход. Даже если дождь пойдет, с ней мы выкрутимся. Огромное счастье работать с одним и тем же оператором! Так что все недавние фильмы — «Пушкин. Последняя дуэль», «Гоголь» на подходе, «Тайна Снежной королевы» и новая картина, которую еще никто не видел, «Красная Шапочка Online», сняты с ней.

— Можно ли провести некую линию от Вашей работы над «Детством Бемби» до детского театра «Бемби» и кинотеатральных школ в разных странах мира? Какая за всем этим стоит идея?

Н.Б.: Получилось так, что дети, снимавшиеся в «Детстве Бемби», составили первую труппу молодых актеров театра киноактера. С ними на профессиональной сцене мы поставили сразу два спектакля, которые идут до сих пор, — это «Красная Шапочка» и «Снежная королева», оба по Евгению Шварцу. Они и дали основу детскому профессиональному театру «Бемби».

Почему профессиональный театр? Потому что вместе с детьми работали прекрасные взрослые киноактеры. У детей благодаря этому сразу появляются правильные интонации, которые не имеют ничего общего с самодеятельностью. Вы как раз перед интервью могли наблюдать, как проходит подобная работа. Я добивалась от детей правильной интонации, как от взрослых актеров, ни на что не делая скидку. Потому что уж если ты берешься за озвучивание гениальных строк Пушкина, то будь любезен. Халтуры мы себе не позволяем! Поэтому мы начинаем работать с детьми от 3-4 лет. Это была мечта моего учителя, Сергея Аполлинариевича Герасимова, который считал, что детей в кинематограф надо брать с этого возраста, так же, как и в балет. Потому что становление личности начинается очень рано, и в противном случае будет упущен тот золотой период, когда дети еще ничего не боятся, но уже могут что-то делать.

Любой ребенок может
раскрыть себя в творчестве

— Во время Вашего творческого вечера в Российском центре науки и культуры было сказано, что далеко не все, кто в юном возрасте снялся в больших картинах, в дальнейшем становятся актерами. Парадокс какой-то…

Н.Б.: Это не парадокс. К сожалению, в этом обычно виноваты родители.

— Звездная болезнь?

Н.Б.: Да. Вот все говорят ребенку: о, ты гениален, прекрасно сыграл, постепенно захваливают, и у него появляется над головой крыша, об которую он и ударяется. Ребенок не понимает, что никто не будет его гладить по головке всю оставшуюся жизнь, ведь всегда найдется человек, который сыграет эту роль лучше него, что существует очень серьезная конкуренция. И «звездные» дети ее не выдерживают, потому что уверены, что они лучше всех. И, в общем-то, это несчастные судьбы.

— В чем особенность работы с детьми-актерами? Актерами рождаются или становятся?

Н.Б.: Становятся. Любой ребенок может раскрыть себя в творчестве, не только робкий и забитый, но даже с особенностями. Начиная с первой кинотеатральной школы, я работаю с детьми с аутизмом и ДЦП. Есть детки на колясочках, есть те, кто с трудом говорит, но все они что-то могут делать. Я стремлюсь к инклюзии, когда дети обычные помогают детям с особенностями.

— Вы работаете с детьми-актерами и в России, и в других странах мира. Несмотря на то, что «наши за границей» остаются русскоязычными, они другие. Сложно с ними работать, ведь они в большинстве своем билингвы?

Н.Б.: Особых сложностей нет, если они действительно знают русский язык. Если они его не знают, то все равно могут помогать. Я в таких случаях перехожу на английский и говорю: тебе интересно участвовать в процессе? Да, отвечают. У нас и сейчас есть такие дети.

— Наверное, они все же русский понимают…

Н.Б.: Они понимают русский и английский, понимают, что могут помочь Маше, могут даже самостоятельно снимать, как, например, Квентин Гаучи.

М.С.: Он снимал сам, когда разобрался в планах — общем, крупном…Эйдану Инкорвая очень понравилось работать со светом, он почувствовал, что это такое. Именно он снимал бликующий свет в нашей «Золотой рыбке».

— То есть просто не все дети обязательно станут актерами…

Н.Б.: Конечно. Среди них вполне могут отыскаться будущие режиссеры, звукооператоры, монтажеры, костюмеры. Кинематографическая палитра ведь гораздо шире, чем театральная. В кино есть музыка, закадровый текст, песни, танцы… весь объем культуры.

М.С.: Например, один наш мальчик — Ваня из Парижа — за полгода полностью освоил монтаж, перешел с iMovie на Final Cut Pro. Ему всего 11 лет.

— Ваш театр принимает участие в фестивалях, в том числе и международных. А как начался проект с Мальтой?

Н.Б.: Вначале было… слово (обе смеются). Три года назад я была приглашена в Париж на 10-летие театра «Апрелик» к Людмиле Дробич, которой я предложила общий проект: мы привозим к ней девять артистов и играем «Красную Шапочку», и она привозит в Москву столько же людей, которые играют тот же спектакль на нашей площадке. Благодаря поддержке Правительства Москвы это осуществилось. Получился потрясающий спектакль, и мы повторили в этом году его успех (улыбается), привезя «Бемби» — новый мюзикл.

Это открытие и для меня, открытие
гигантского русскоязычного мира!

— Он повторяет Ваш фильм?

Н.Б.: Не совсем, однако туда вошли кадры из кинокартины, и звучит голос моего отца, Сергея Федоровича Бондарчука. Людмила Дробич передала этот спектакль на видео в другие страны, и уже в Люксембург мы привезли русскоговорящих детей из Франции, России и стран Бенилюкс. После спектакля мы в деревне Шенген открыли детский кинотеатральный Шенген… В прошлом году Людмила Дробич собрала многие зарубежные русскоговорящие театры из 15 стран в Камчии (Болгария). Там мы и встретились с Любавой Фарруджиа, которая сказала нам, что тоже хотела бы открыть кинотеатральную школу. И к нашему приезду она подготовилась, как никто! Мы с Машей это каждый день обсуждаем. Ведь все очень сложно: Любава же не в курсе, что нужно большому кинематографу, однако — костюмы есть, реквизит есть… Каждый раз, когда нам нужно ехать куда-то с тяжелой аппаратурой, появляется кто-то из родителей и отвозит нас по адресу.

Еще у нас появился замечательный педагог, Артем Мальков. Лучшего второго режиссера мне было не найти. Его обожают дети, а это главное. Он способен дисциплинировать даже малышей. Мы снимали, как 4-летки играют на ложках, танцуют… Это мой любимый возраст.

Я не делаю различия между работой с крупными актерами и работой с детьми, и они это понимают. Я ведь от них чего-то добиваюсь! Обычно что школа от них хочет? Знания наизусть стиха и дисциплины. (Монотонно читает себе под нос): «Муха, Муха-Цокотуха, позолоченное брюхо»… Не-ет. (Улыбается и произносит с интонацией): «Муха по полю пошла, муха денежку нашла». Главное — интонация. И чем естественнее, понятнее для них интонация, тем быстрее начинается рост. Среди них уже есть такие детки, которые ни за что не отцепятся от кинематографа. Матвей Петровский, пожалуйста. Видели, как он с ходу озвучил большущий текст «от автора» в «Золотой рыбке»? А ведь это даже взрослому актеру сложно, потому что надо адекватно понимать, что происходит.

Так что у нас есть свои завоевания, и это только начало. Например, в Испании, где тоже есть две наши школы, начали снимать «Рыбку» самостоятельно и присылать фотографии. Это самое главное. И нужно, чтобы мы снимали одно и то же. Почему? Предположим, нужна изба. А где ж мы на Мальте, этом каменном острове, избу-то найдем? Нам «пришлют» настоящую русскую избу из города Гороховец Владимирской области. Им я сказала: вы нам избу, а мы вам — море. И вот так каждая школа будет обмениваться с другими своим уникальным материалом.

Появился и параллельный проект. Идея родилась, когда мы плыли на корабле, и дети рассказывали мне о Мальте. Мы расширим географию, и постепенно сложится картина о том, как ребята воспринимают мир, в котором они живут, на русском языке. Так что все больше понимаем, чем же мы должны заниматься. Это открытие и для меня, открытие гигантского русскоязычного мира, и я благодарна всем, кто это начинание поддерживает. Ведь как сейчас все происходит? Вечером мне звонят из Парижа, я даю им ценные указания, мы обмениваемся фотографиями. Все, процесс пошел.

М.С.: Мы еще снимали в Париже проект «Семь желаний в Диснейленде». Наталья Сергеевна придумала сюжет: семь детей загадывают семь желаний. С помощью волшебной лампы Алладина мы видим желания каждого. Один, например, загадал прокатиться по Диснейленду на волшебном поезде. Другая захотела переодеться в сказочные костюмы и в таком виде продолжить путешествие. Третья — поплавать на большом корабле вокруг острова. Четвертый — стать пиратом Карибского Моря. Этот мальчик, кстати, перевоплотился в Джека Воробья и с другими детьми отправился блуждать по пещере среди сокровищ…

Н.Б.: Кто из детей захочет посмотреть этот фильм? Все, конечно.

Да, процесс пошел, и мы поставили такую задачу: снимать от 20 до 50 детских корометражных фильмов в год и один полнометражный фильм для проката. Это, конечно, огромные планы, но мы имеем все шансы справиться, ведь у нас собралась международная команда.

— На Мальте все обычно складывается удачно, когда действительно существует потребность…

Н.Б.: Потребность колоссальная! Еще хочется сказать, что нам очень приятно у вас на острове жить. Хорошо, что нас поселили не в обычном отеле, а в CityDacha Андрея Протасова. Это необыкновенное место: мы впервые не просто живем в гостинице, где всем все равно, есть мы или нет, а здесь мы утром вместе готовим завтрак, я — овсянку, Маша — потрясающие салаты. А ребята ждут нас на ужин, зажигают свечи…

М.С.: …И вечером Наталья Сергеевна устраивает творческие вечера, и мы в тишине ее слушаем.

Н.Б.: Да, я, например, рассказывала много о Тарковском, своих путешествиях, как мы встречались с Феллини… Все ребята в CityDacha очень творческие, и когда мы начинаем какую-то тему, они только добавляют в нее подробностей, ибо и так все знают. Я так отдохнула в эти вечера! Мне очень приятно, что меня понимают и я общаюсь на одном языке и на одном уровне с ними. Так что все сложилось удачно, но главное завоевание — это, конечно, Любава. Браво! Я даже не представляю, как она создала здесь вот этот мир, это редчайший случай.

М.С.: Как хорошо Любава организовала наш приезд, ни в одной стране такого еще не было.

Н.Б.: Я уверена, что мы уедем, а работа будет продолжена. У нас здесь свои открытия, в том числе и Мальты как уникального места для киносъемок.

— Вы на Мальте ведь первый раз?

М.С.: Я уже была на Мальте, и я агитировала Наталью Сергеевну приехать сюда (улыбается). Я снимала здесь игровые фильмы для Первого канала.

— Как будет построена работа кинотеатральной школы после вашего отъезда?

Н.Б.: Я обязательно буду сюда приезжать, постоянно выходить на связь онлайн. Помню, как связала школу в Италии со школой в Ирландии. Дети поняли, что они занимаются одним и тем же на огромном расстоянии. Это было чудесно! Я хочу еще успеть на Мальте снять эпизод (мы уже выбрали натуру) для моего фильма «Красная Шапочка Online», чтобы мы могли отблагодарить в титрах нашу здешнюю команду, которая так роскошно приняла нас. Без них мы бы не успели столько сделать: вообще-то работа над нашей «Золотой рыбкой» рассчитана на месяц, а мы потратили около недели.

М.С.: Причем ребятки-то постоянно заняты, так что на съемки приходят буквально на пару часов.

Н.Б.: А солнце-то уходит.

Любава Фарруджиа: Дети приходят в четвертом часу из школы, в четыре они на площадке, а в шесть уже темно.

Артем Мальков: Пока едут на съемки, торопливо перекусывают в машине… В общем, все как в профессиональном кино (смеется).

Н.Б.: Мы уже наметили следующую постановку: грядет 110-летие со дня рождения Николая Носова, а я очень люблю его Незнайку. Очень надеюсь, что если мы будем работать над большим фильмом, школа вырастет невероятно, ведь у каждого киноработника должны быть свои ассистенты — дети. Я жду всех в Москве на «Мосфильме». У нас могут быть также путешествия между школами, например, круиз, во время которого мы тоже будем снимать кино!

Беседовала Светлана Велла