Екатерина Миронова: «Наш спектакль — про хрустальный дворец человеческих отношений, где все хрупко»

– Я обратила внимание на удивительную вещь — то ли случайность, то ли закономерность: исполнители главных ролей в вашем спектакле зовутся Иван да Марьи. Две Марии-балерины, одна Мария-актриса. Как сложился этот паззл?

— Безусловно, участие всех артистов в этом спектакле не случайно. Они все прекрасны и подходят для исполнения именно этих ролей, ролей, в которые мы вкладывали душу, «раздавая им характеры» и придумывая линию существования каждого персонажа. Имена, которые удивительным образом совпали, считаю тоже не случайностью. Все звезды, которым мы предложили приобщиться к проекту, опять же удивительным образом именно в этот период времени были не ангажированы и сразу дали согласие на участие в нашей постановке.

Имя Мария для всех — это символ веры. Когда мы начали работу, мы сразу же обратили внимание на переплетение имен. Более того, дочь Вани и Марии зовут Анна Ивановна! Анна Аглатова в образе Марии в последней сцене, Мария Аллаш — повелительница, а уж согласие в последний момент Марии Порошиной, которая именно в эти даты оказалась свободна!.

— Известно также, что первоначально на эту роль пригласили Марию Голубкину. И опять Мария…

— После таких неоднозначных и очевидных знаков мне даже в какой-то момент пришла мысль в голову, а как бы отнеслась сама Императрица к сюжету, правильно ли мы расставляем акценты и описываем ее судьбу? Нам явно посылаются знаки…

Все, что сложилось, — это огромная кропотливая
совместная работа всей постановочной группы

Исследуя эту тему, я обнаружила множество любопытных исторических фактов, связанных с Анной Иоан­новной. Ее политическая фигура неоднозначно преподносится историками, но на самом деле о том, что было тогда, точно не знает никто. Однако доподлинно известно (и знание это основывается на сохранившихся документах), что она совершила много полезных для России дел.

— Вероятно, сказалось то, что речь здесь идет о русской истории. Даже оперная дива Анна Аглатова является носительницей nomen proprium, роднящего ее с Анной Иоанновной. То есть главной героиней постановки.

— Да, именно так, она является главной героиней, она проводит сюжетную линию спектакля от образа, своего рода, Богини плодородия, щед­рого ясна солнышка — и заканчивает спектакль в белых одеждах молитвой-вокализом. Уже в ином образе, но в каком? Решайте, зрители, сами.

— Продолжая игру имен, можно припомнить, что Мальта — обитель госпитальеров, и что полное название их ордена звучит не иначе как «Иерусалимский, Родосский и Мальтийский Суверенный Военный Странноприимный Орден Святого Иоанна». Вот вам и Анна Иоанновна, и еще одна аллюзия… Ну а если говорить серьезно, вы решили перенести на сцену историю о том, как императрица Анна шутов женила. Отчего вас заинтересовал именно этот эпизод?

— Нет, спектакль совсем не об этом. Свадьба — это исторический факт, а для нас он просто сюжет. Занимало нас другое: отношения и перемены судьбы человека, неожиданно, стремительно. Вроде бы, только-только случилась свадьба, все веселятся — и вдруг неожиданно быстрый итог, непонимание, отчаяние. Любовь и Вечность — вот эти чувства должен был получить зритель.

У Ибсена в пьесе «Пер Гюнт» есть такая фраза: «Испокон веков, так водится, что выбирают день торжественный родин иль погребенья сюрпризом для виновников событья».

— Действительно, получилось как по писаному… Но спектакль замечателен еще и тем, что непосвященный зритель впервые узнает здесь об истоках рождения великого русского балета. Анна Иоанновна устами Марии Порошиной оглашает указ об открытии в Санкт-Петербурге первой в России «танцевальной школы». Открыл ее в 1738 году французский балетмейстер Жан Батист Ланде — в спектакле его изображает Роман Миллер. А очаровательные юные балеринки из мальтийской Brigitte Gauci Borda Schcool of Ballet старательно выполняют свои первые па в танцклассах месье Ланде… Как возникла эта восхитительная, без преувеличения, идея — показать рождение русского балетного театра?

— Спасибо за такие добрые слова, мы искали лучшее, более доброе и продолжительное в работе над сюжетом спектакля, нежели бироновщина, которую во всех учебниках истории «приклеили» к периоду правления Анны Иоановны. Видите, как получается: благодаря ей русский балет «впереди планеты всей»! Даже стихи сложились…

— У знатоков балетного искусства название «Хрустальный дворец» неизбежно вызовет ассоциации с одноименным культовым опусом Джорджа Баланчина, поставленным им в 1947 году для балетной труппы Гранд-опера. Сознательно ли вы выбрали это название? И по какой причине?

— Это одно из совпадений, к которому мы отнеслись абсолютно спокойно, потому что наш спектакль — про Хрустальный дворец. Имеется ввиду хрустальный дворец человеческих отношений, где все хрупко. И изменять его мы намеренно не стали, оно пришло нам в голову ассоциативно нашей постановке.

— Финал романа Лажечникова «Ледяной дом», персонажами которого были Квасник-Голицын и Буженинова — придворные шуты, коих столь коварно поженила императрица, — не столь печален, как финал «Хрустального дворца», чьи герои гибнут от холода. Между тем, речь идет о реальном историческом событии: в феврале 1740 года старинного рода князь Голицын, разжалованный в шуты за неповиновение придворным правилам и за вероотступничество (он перешел в католичество, женившись на итальянке), взял по велению правительницы в жены шутиху Авдотью; в честь шутовской свадьбы на Неве изо льда был возведен Ледяной дворец. Ну а потом шальная императрица с ледяным сердцем устроила своим шутам брачную ночь, уложив на ледяную кровать в ледяных чертогах и приставив к ним стражу. Утром полуживую парочку все-таки выпустили из дома — по слухам, кто-то из придворных принес молодоженам шубу, так что они не замерзли, а родили впоследствии двоих сыновей. Отчего вы решили их судьбу иначе?

— Я очень рада, что вы задаете этот вопрос с однозначным ответом для себя по поводу того, что с ними случилось в финале. А что с ними случилось? В спектакле однозначно не показано, что они замерзли, заснули — это фантазия, которая возникает у каждого зрителя, и у каждого она своя. И вот именно это мне важно!

— К слову, в реальности невеста была немолодой и некрасивой калмычкой, а женихом — опять же немолодой князь, в чьи обязанности вменялось подавать правительнице квас на пирах и сидеть в лукошке, высиживая яйца, подле ее обители. В вашем же спектакле образы шута и шутихи воплощают красивейшие молодые танцовщики, Иван Васильев и Мария Виноградова. Да и сомнительной внешности Анну Иоанновну изображает красавица-актриса Мария Порошина. Почему вы решили не гримировать своих артистов под реальных персонажей, а подчеркнуть их красоту?

— Мы намеренно ушли от копирования реальных обстоятельств, повторюсь, у нас не было задачи показать несчастную судьбу героев, действуя гримом и костюмом. Если обратить внимание, то и костюмы у шутов не совсем шутовские, они милые и веселые, и забавы их милые и веселые. У Павлинихи распускается хвост от предложения Попугая — а тот предлагает ей руку и сердце; это тоже шутовская забава, милая на первый взгляд и не предвещающая драмы. Меня артисты в шутку на постановочных репетициях спрашивали — видимо, проверяя мои знания в области орнитологии, — а почему у нее хвост? Да потому, что это шутка, я знаю, что у павлинов женского рода таких хвостов не бывает!

— Вы создали интереснейшее мультижанровое действо — балет с пением и драмой. Какими источниками вы вдохновлялись? Как родилась идея подобной мультижанровости?

— Все сложилось в единое действо, когда композитор Алексей Шор предложил написать музыку к спектаклю. Когда я прослушала самые первые предложенные композитором музыкальные фрагменты, меня увлекла их мультижанровость. Там слышны барочные темы, вальсы, полонезы, тарантелла, вокализы. Музыка — мелодичная и сюжетная.

Далее мы начали искать сюжет. Алексею Шору очень понравилась эта история, и постепенно мы стали ее развивать, вдохновляясь и вдохновляя друг друга. Русские царские забавы, дань тому времени, ну и моя любовь к пышным действиям… Алексей написал прекрасное соло для скрипки, когда Императрица танцует с платочком, и ее веселый отъезд со свитой на лебеде, поддержанный полным оркестром, — моя любимая сцена в спектакле. К слову, я воспитывалась на больших костюмированных спектаклях, вот оно и проявилось.

— На мальтийской пресс-конференции прозвучало, что спектакль выдержан в традициях русского придворного театра XVIII века…

— Это достаточно образное выражение — скорее, в традициях русской придворной жизни и, как приложение — придворный театр. Действие, я бы так это назвала, точно предполагает большие масштабные костюмированные празднества с фонтанами, фейерверками. Дивертисменты как подражание французским придворным театрам. Костюмы и поведение артистов. Достаточно много драмбалетных мизансцен: «охота», «отдых придворных», балетный «белый» акт, трехчастный дивертисмент, традиционный придворный полонез, ну и полет Анечки Аглатовой на солнце. И, тем не менее, необходимо было показать и технические возможности всех артистов, и гармонично вписать все в «старину», и, конечно, не обошлось без традиционных русских плясок на свадьбе.

— Мы наблюдаем на сцене истинно имперскую роскошь — плывущие по небу 3D-облака, избыточно подробные орнаменты задников, амурчики в райском саду, царские сани, коляски с лебедями, костюмы ручной выделки и т. д. Фантазия сценографа? Верность духу и букве придворного русского театра?

— Все, что сложилось, — это огромная кропотливая совместная работа всей постановочной группы. Когда у нас с Александром Сомовым выстроился сюжет, все было согласовано и были набросаны первые мизансцены, стало ясно, какого рода нужно сценическое оформление, бутафория, реквизит, костюмы, обувь. Так появились сани, лошади, птицы, голуби, проекция и т.д. После этого мы все собрались и посвятили коллег в наши планы по органике спектакля. Рассказали сюжет, где что планируется быть, и далее каждый начал работать над тем, что, как ему показалось, должно было лучше представить спектакль. По традиции, все взялись за руки и пожелали друг другу терпения. Состоялся хороший творческий альянс, чему я очень рада. Потому что Сергей Тимонин и Елена Нецветаева-Долгалева великолепно представили спектакль именно так, как мы и задумывали.

— Выполненные вручную костюмы по эскизам Елены Нецветаевой-Долгалевой всех впечатлили безмерно…

— Да, Елена сотворила прекрасные костюмы, мы долго обсуждали цвета и формы. Обговаривали длину больших платьев и количество слоев пачек. Богатство и роскошь первого акта и переход, незаметный переход на холодные тона в костюмах во втором акте. Елена предложила продлить тему клетки в париках на сцене «замерзания-видения» — это ее великолепная находка вмонтировать в парики Видениям клетки, как рефрен спектакля.

— В постановке задействованы живые голуби, охотничьи собаки и даже конь, верхом на котором выезжает императрица. Как вам работалось с этими артистами?

— Конь Торнадо — просто звезда. В манеже мы с ним провели три предварительные репетиции. Я скакала за актрису, а Александр Сомов ходил рядом и учил его музыке, поднося к его ушам звучащий планшет. И Торнадо музыку выучил очень четко. Знал точно, когда его выход. Прекрасные породистые собаки не думали кусаться и четко выполняли указания артистов без дрессировщиков.

— Репетиции начались в Москве и продолжились на Мальте? Сколько времени вам на это потребовалось?

— Сложно сказать. Репетиции начались в марте. Мы пробовали эпизоды. Собирали сцены. Но полностью все собиралось на Мальте.

— Как вы взаимодействовали с композитором Алексеем Шором? В духе времени, по Интернету?

— Да, мы с Алексеем ежедневно общались по интернету, я присылала видео с репетиций, он присылал новую музыку, обсуждали, корректировали, Алексей высылал ноты, музыкальные файлы, работа кипела. Сюжет мы выстраивали мелодически, хореографически и режиссерски.

— Несколько слов, пожалуйста, о вашем сотрудничестве с Европейским фондом поддержки культуры во главе с Константином Ишхановым.

— Мои искренние слова благодарности господину Константину Ишханову! Благодаря его личному участию проект состоялся на Мальте и вышел в топ мировых премьер года. Такая нагрузка по производству и организации проекта, безупречная работа менеджерского состава… Огромная нагрузка. Доставка декораций и костюмов самолетом из Москвы, потом паромом из Италии. Прилет и размещение всей труппы и технического персонала. Постоянный контроль на сценической площадке. Соединение оркестра, балетной школы, детского хора Мальты. Пять дней постоянных перемещений артистов и постановочной группы на репетиции и прогоны. Приезд и монтаж светового и видеопроекционного оборудования. Это невероятная работа!

— …И это только начало. Показы спектакля «Хрустальный дворец» ожидаются в будущем в Ереване и в Москве. Ваши прогнозы?

— Надеемся!

Беседовала: Алиса Вернадская
Фото: Алексей Леонов, Екатерина Кунтнер